Мишка, Мишка, где твоя улыбка…

В субботу по сложившейся годами традиции он объехал поля нескольких хозяйств, обсудил с их руководителями, как лучше организовать намеченную на 6 июня районную взаимопроверку. В хорошем настроении лег спать и… не проснулся.

Мало кто знал, что у редкого жизнелюба и оптимиста Михаила Федоровича Дроздова в течение пятнадцати лет тяжело болела жена, в последние годы она была прикована к постели, и только главный врач районной больницы может назвать цифру, сколько раз в течение дня к ней вызывалась «скорая помощь». Бывало, Михаил Федорович срывался прямо с планерки и уходил домой.

Иногда даже казалось: чем хуже становились дела, тем больше он отдавался работе, тем громче он балагурил, тем острее становились его анекдоты. И ни разу никому не пожаловался, не посетовал на жизнь. Весь негатив переплавлял в себе, как в доменной печи. Встречаясь и прощаясь с тобою, обязательно обнимал, непременно желал успеха и заверял: «Всё будет хорошо!».

Понятно, что ни о каком кадровом повышении или перемещении по службе Дроздов и слышать не хотел, хотя в профессиональном отношении ему, председателю комитета по вопросам агропромышленного комплекса администрации Советского муниципального района, Почетному работнику агропромышленного комплекса России, нет и не было равных. Свыше двадцати двух лет (и каких! Постперестроечных, эпохи разгосударствления отрасли и перехода в частные руки) Дроздов занимал эту расстрельную во всех отношениях должность, реализуя аграрную политику государства. И, что там говорить, придавал ей «человеческое лицо».

Не вдаваясь в суть вещей, его можно было назвать чиновником. Если почитать биографию, из 38-ми лет общего трудового стажа полевого опыта наберется меньше десяти лет. На переломе восьмидесятых и девяностых годов трудился научным организатором НПС «Кукуруза» по Советскому району НПО «Саратовсорго», до этого – главным агрономом в совхозе «Белопольский». А в основном – инструктор и заведующий сельхозотделом райкома партии, руководитель отдела земледелия и землеустройства управления, начальник отдела сельского хозяйства и продовольствия, руководитель районного управления сельского хозяйства. Кажется, ничего тяжелее, чем папки с бумагами, не поднимал. На деле все не так.

Михаил Федорович Дроздов – из «лапинских», из учеников и единомышленников Михаила Александровича Лапина, знаменитого первого секретаря Советского райкома КПСС, Героя Социалистического труда. Это при нем район, занимавший самое последнее место в области, вышел в передовики, кардинально изменив свою судьбу и внешность. Неслучайно всех, кто не прошел школу Лапина, называют «постсоветскими». Вроде, стараются люди, а всё равно закалка не та. Дроздов был самым настоящим «советским» человеком, идейным, бескорыстным, способным работать столько, сколько надо, требовать со всех по-честному, относиться ко всем по-справедливости и не прикрываться инструкциями, хотя формалистов во все времена было пруд пруди.

Он всегда считал, что сельское хозяйство без животноводства и переработки невозможно, поэтому всеми силами стремился затащить в район инвесторов. Сопереживал, помогая оформлять нужные документы, радовался их планам, искренне верил обещаниям, постоянно находился на месте событий, даже с кормами помогал и горестно переживал, когда оказывался обманутым. Так, три года назад в Новолиповке одни энтузиасты вроде бы начали заниматься коневодством, но потом, переругались, отправили лошадей на мясо. Вся эта эпопея, как и предыдущие, прошла через сердце начальника управления, Дроздов начал поговаривать, что пора уходить на пенсию, устал. Но, видимо понимая, что смену найти трудно, загорелся новой идеей – «сосватал» волгоградскую компанию «СТК-Агро» с ЗАО «Пушкинское», и Анатолий Михайлович Меняйло посеял-таки на своих полях опытные делянки с лучшей российской пшеницей. Эксперименту даже засуха не мешает.

А знаете ли вы, какая головная боль – невостребованные земельные доли? Их владельцы, к примеру, давно живут в Германии, а на брошенной земле в пояс растут бурьяны. И ходил Михаил Федорович по фермерам, просил: вы уж вспашите, засейте эту землю, не дайте заселить её саранче. Реакция прокуратуры мгновенная: «Почему самоуправством занимаетесь? Сколько вам в карман «отстегнули»? Сотни килограммов макулатуры отписал любой начальник районного управления, чтобы отбиться от надзорных органов, хотя дело во всех отношениях правое. У Дроздова счет шел на тонны, но он не боялся пострадать ради общего дела.

Если сейчас в Советском районе, не дай Бог, произойдет какое-нибудь ЧП, мы даже не знаем, кто сможет объединить людей. А раньше было достаточно одного его звонка, чтобы один руководитель дал экскаватор, второй – мехлопату, третий – бульдозер, четвертый подогнал машины, пятый налил солярки или бензина, и задачи решались. Вокруг – сплошная частная собственность, и когда просишь, понимаешь, что залезаешь человеку в карман. Михаил Федорович Дроздов мог шутками-прибаутками, уговорами да причитаниями поднять народ, размешать в нем патриотизм пополам с совестью. Тогда и снег чистился, и дороги пробивались, планы партии и правительства реализовывались.

Менялись главы районной администрации, в основном это «засланцы», люди не местные, а Михаил Федорович оставался на своем месте. Тянул лямку, писал доклады для всех и за всех, готовил справки и наградные документы, собирал статистику, выслушивал недовольство народа властью, власти – народом. Был адвокатом и тех, и других. Весь негатив переплавлял в себе, а когда было уж совсем невмоготу – рвал в своем кабинете форточку и курил, курил.

Были ли у него слабости? Конечно. Ему подарили ружье, но он им так и не воспользовался. Его столько раз звали на рыбалку, отдохнуть с друзьями. Но нет. Вместо этого он садился в машину и объезжал район по периметру, заглядывая буквально на каждое поле. Он всегда знал, что происходит в его беспокойном хозяйстве, и это его радовало, этим он был доволен. И плевать ему было на обшарпанный кабинет в плохо отремонтированном здании, не нужны ему были никакие преференции – он знал свое дело, и, похоже, понимал свою уникальность. Свой безусловный авторитет.

Почему его все так любили? Нет, этот вопрос надо задать по-другому: почему он всех нас так любил? Почему его большое сердце вмещало и журналистов, и трактористов, и министров – абсолютно всех, с кем ему приходилось сталкиваться. Почему он мог «разрулить» практически любую ситуацию, помирить врагов, дать совет растерявшемуся человеку? Ругался ли он? Еще как жучил! Но при этом вы не найдете обиженных и оскорбленных.

Говорят, он был очень добрым. Говорят, он сызмальства познал трудности, рос в многодетной семье, был деревенским мальчишкой, уроженцем озинского села Солянка. Безусловно! Но еще он был… настоящим агрономом. И это главное. Сама профессия обязывает занимать исследованием всех явлений, имеющих значение в сельскохозяйственном производстве. А это и растения, и техника, и люди. Дроздов учился в Саратовском сельскохозяйственном институте с людьми, которые тоже выросли в неординарные личности. Но все они утверждают, что до «мишкиных мозгов», до «мишкиного сердца» им далеко. Вот почему поговорка про то, что незаменимых людей не существует, – абсолютное вранье.

Одно из последних событий, связанных с именем Дроздова, – открытие памятника Александру Георгиевичу Кочеткову, другу и старшему товарищу. Бюст бывшему руководителю администрации Советского района, такому же «советскому человеку», установили в местном парке 1 сентября 2018 года. И думали, что потребность в бронзе возникнет не скоро. Менее чем через год аграрии Советского района и человек триста гостей проделали путь от центральной площади города к новому кладбищу, прощаясь со своим другом. Не было только 93-летней матери, которая пережила своего сына. На траурной церемонии рыдали все: и тот, кто говорил, и те, кто слушал.

Последнее, что мы услышали в этот день, – предложение поставить памятник Михаилу Федоровичу Дроздову прямо под окнами его кабинета, здесь он частенько проводил стихийные планерки. Вот так переходишь площадь и видишь Мишу, сидящего на лавочке, с телефоном в руках.